В случае разделения одного земельного участка на несколько возникают новые объекты права собственности, которым присваиваются новые кадастровые номера. Первоначальный же объект собственности прекращает свое существование. Следовательно, срок нахождения в собственности вновь образованных участков для исчисления и уплаты НДФЛ следует исчислять с даты их регистрации в ЕГРН. Такой вывод сделала налоговая служба, рассмотрев жалобу налогоплательщика.
Гражданин представил налоговую декларацию по НДФЛ за 2017 год, в которой отразил не только доход от продажи трех своих участков, но и налоговый вычет, предусмотренный для тех собственников, у которых имущество находится в собственности не менее минимального срока владения. Проведя камеральную проверку, налоговые инспекторы выяснили, что хоть основной участок и был куплен налогоплательщиком в 2011 году, позднее, в 2016 году, он разделил его на три части. Об этом свидетельствуют также записи и в ЕГРН о создании новых объектов недвижимости. Поскольку имущество было реализовано в срок менее минимального срока владения, то проверяющие доначислили налог пени и штраф.
Не согласившись с таким решением, налогоплательщик обратился с жалобой в ФНС России. По его мнению факт разделения одного участка на несколько и присвоение им новых кадастровых номеров не влияет на порядок исчисления срока владения этими объектами, а значит есть право на применение вычета по НДФЛ.
Налоговая служба с его позицией не согласилась и поддержала решение проверяющих инспекторов. ФНС России указала, что при разделе земельного участка возникли новые объекты права собственности, а исходный объект прекратил свое существование. Следовательно, по договорам купли-продажи недвижимого имущества налогоплательщик реализовал земельные участки, которые находились в его собственности менее пяти лет, то есть меньше минимального предельного срока владения.
С текстом этого решения по жалобе, а также с другими рассмотренными ФНС России случаями, можно ознакомиться на официальном сайте налоговой службы в разделе «Решения по жалобам».
Это является нарушением прав потребителя финансовых услуг. Соответствующие разъяснения Банк России дал в своем информационном письме кредитным организациям, микрофинансовым организациям, кредитным потребительским кооперативам и сельскохозяйственным кредитным потребительским кооперативам. Об этом сегодня сообщается на официальном сайте регулятора.
Отмечается, что в адрес Банка России от потребителей-физлиц поступают жалобы на то, что некоторые кредиторы еще на этапе заключения договора потребительского кредита (займа) вносят в общие или индивидуальные условия пункты об изменении способов и частоты взаимодействия при взыскании задолженности. Другие же предлагают подписать об этом отдельное соглашение, но тоже в день заключения кредитного договора.
В связи с этим Банк России напоминает, что Федеральный закон от 21 декабря 2013 г. № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)» предусматривает возможность заключения между кредитором и должником соглашения с отличными от общеустановленных частотой и способами взаимодействия сторон (в том числе при проведении переговоров о реструктуризации просроченной задолженности и по инициативе самого потребителя финансовой услуги). Но это не дает кредиторам права предлагать заемщику заключить соглашение об изменении способов и частоты взаимодействия при взыскании просроченной задолженности уже на этапе подписания договора потребительского кредита (займа).
Регулятор призывает кредиторов не нарушать права потребителей финансовых услуг предложением подписать соглашение об изменении порядка взыскания просроченной задолженности одновременно с договором потребительского кредита (займа).
В Госдуме готовится к рассмотрению в первом чтении законопроект о внесении изменений в Гражданский кодекс, направленных на повышение уровня защиты прав граждан на неприкосновенность частной жизни и охрану изображения. Проект был внесен в нижнюю палату парламента первым заместителем председателя Комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству Юрием Синельщиковым еще в октябре 2018 года. Первое чтение было изначально назначено на 26 июня текущего года, но до сих пор не состоялось. Между тем ответственный комитет рекомендовал отклонить законопроект, сославшись на необходимость обеспечения баланса права на неприкосновенность частной жизни и свободы слова и невозможность описания в законе конкретных пределов охраняемого законом интереса к частной жизни публичных личностей.
В современном обществе достаточно остро стоит вопрос о гарантиях защиты права на неприкосновенность частной жизни (ст. 23 Конституции РФ). Это связано прежде всего с тем, как отметила на прошедшем вчера в Госдуме тематическом круглом столе управляющий партнер юридической группы «ПАГ» Александра Николаева, что скорость распространения информации стала значительно выше благодаря развитию Интернета. Кроме того, персональная информация о гражданах, особенно о публичных личностях, может быть монетизирована разного рода организациями, включая СМИ.
Конституционные нормы запрещают собирать, хранить, использовать и распространять информацию о частной жизни лица без его согласия (ч. 1 ст. 24 Конституции РФ). Подобного рода правило, в том числе в отношении изображения гражданина, закреплено и в гражданском законодательстве. Однако ГК РФ предусмотрены исключения. Согласие гражданина на сбор, хранение, распространение и использование информации о его частной жизни не требуется, если указанные действия осуществляются в государственных, общественных или иных публичных интересах, а также если информация ранее стала общедоступной либо была раскрыта самим гражданином или по его воле. Изображение гражданина тоже допускается распространять, использовать без согласия в государственных, общественных или иных публичных интересах (п. 1 ст. 152.2, п. 1 ст. 152.1 ГК РФ).
Александра Николаева пояснила, что проблемы в правоприменительной практике связаны с двумя положениями законодательства – о возможности использования информации о частной жизни лица без его согласия в иных публичных интересах и в случаях, если информация стала ранее общедоступной. Понятие иных публичных интересов размыто. Его юридическое содержание, как заметил председатель адвокатской коллегии «Тарло и партнеры» Евгений Тарло, не ясно, особенно учитывая наличие в законе отсылок также к общественным и государственным интересам. Таким регулированием нарушается, согласно замечанию адвоката, принцип правовой определенности. Что касается второго положения об общедоступной информации, то, по мнению Александры Николаевой, оно является несправедливым. Норма позволяет заинтересованным лицам осуществлять распространение информации о частной жизни гражданина без его согласия без риска привлечения к ответственности, если, например, на каком-либо сайте эта информация уже была опубликована другим лицом, то есть стала общедоступной. При этом эксперт обратила внимание на то, что соответствующее доменное имя может быть зарегистрировано за пределами России, в результате чего привлечь «первоисточник» к ответственности становится очень сложно. По мнению Александры Николаевой, действующее регулирование в ГК РФ не согласуется с позицией Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которой право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера. В понятие «частная жизнь» включается та область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если носит непротивоправный характер (Определение КС РФ от 28 июня 2012 г. № 1253-О).
В практике существует позиция Верховного Суда Российской Федерации о том, в каких случаях можно говорить о наличии публичного интереса. Речь идет, в частности, о ситуациях, когда гражданин является публичной фигурой – занимает государственную или муниципальную должность, играет существенную роль в общественной жизни в сфере политики, экономики, искусства, спорта или любой иной области, а обнародование и использование изображения (конкретно о нем говорится в Постановлении ВС РФ) осуществляется в связи с политической или общественной дискуссией или интерес к данному лицу является общественно значимым (п. 44 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации«). Однако, как полагает Александра Николаева, ВС РФ приводится лишь пример того, что может пониматься под публичным интересом. Но в действительности для правоприменения достаточно указания на государственный и общественный интересы. Адвокат, судья в отставке, депутат Госдумы первого созыва Борис Замай подчеркнул, что судьи, как правило, опираются на буквальное толкование норм права. Именно поэтому на практике они иногда вынуждены отказывать гражданам в защите права на неприкосновенность частной жизни, следуя «букве закона» и опираясь на преследование предполагаемыми нарушителями иных публичных интересов или на факт опубликования спорной информации о частной жизни другими лицами ранее.
Председатель Комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников обратил внимание на то, что тема защиты права на неприкосновенность частной жизни актуальна не только для публичных фигур, а для всех граждан. Любой может оказаться в «публичном» пространстве и вызвать у коммерческих структур интерес к личным данным.
Упомянутым ранее законопроектом предлагается исключить из ст. 152.1 и ст. 152.2 ГК РФ положения о возможности использования информации о частной жизни и изображения гражданина без его согласия в иных публичных интересах. Предполагается также исключить положение о возможности использования информации о частной жизни лица без согласия, если она ранее стала общедоступной. Депутаты и эксперты, принявшие участие в обсуждении в Госдуме, поддержали данный проект большинством голосов. В резолюции по итогам круглого стола (текст резолюции имеется в распоряжении ГАРАНТ.РУ), которую представят председателю Госдумы Вячеславу Володину, отмечается необходимость обеспечения качественной правовой охраны и защиты частной жизни граждан и их изображений в век цифровых технологий.
